Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Много ли было апокалиптических разговоров?
Он рассказывал мне о том, как человечество разрушает природу, что туда, где река впадает в море, люди сбегаются словно муравьи, разрушают все вокруг, а потом отправляются в глубь континента, чтобы найти, что бы еще утащить. Однажды из-за него у меня начались кошмары, когда он рассказал мне о недугах человечества. Он стал первым, кто говорил со мной об Утопии: «Как бы ты отнесся к тому, чтобы создать собственную Утопию в другой стране, только мы на каком-нибудь гребаном острове, и мы будем сами ловить себе рыбу на ужин?» Его ум очень быстро обдумывал разложение современного человечества. Меня это немного пугало, потому что то, о чем он читал, было весьма правдиво, что человечество отбирает у планеты все, что она может дать, и вскоре мы просто объедим себя до того, что у нас больше не будет дома и крова. Он никогда не устраивал лекций – просто рассказывал об этом с совершенно равнодушным видом. Вот что меня больше всего пугало. Он очень, очень умный парень.
В турне в поддержку Absolution было намного более крутое сценическое шоу.
Там был «Далек», вот это пианино. А еще появились первые сценические подмостки, по которым Крис ходил над усилителями, барабанный пьедестал, двигающиеся плазменные экраны. Именно на этих гастролях все стало по-взрослому, и группа вела уже совершенно другую жизнь. Дошло до того печального момента, когда ничего уже не будет прежним. Группа вышла на свою траекторию, и остальным предстояло ее догонять. Другие гостиницы для технического состава в другой части города. Никаких больше послеконцертных вечеринок. Встречи с фанатами стали очень формальными и редкими. Шоу стало намного важнее, потому что к тому моменту фанаты стали по-настоящему истеричными, на каждом концерте, который они играли. Им даже делать особо ничего не надо было…
Помню, я выходил через служебный вход на паре концертов вместе с вами и группой, и приходилось буквально бежать мимо стены из тянущихся рук к машине. Такое часто бывало?
Ага, фанаты Muse собирались, и даже если им не удавалось попасть на собственно концерт, они просто тусовались, а потом мы начали их встречать, даже просто гуляя по городу. Как раз тогда вместо одного охранника мы стали нанимать двоих-троих. Потому что, как только они перешли к стадионному року, охрана им стала нужна обязательно. Да еще и аппараты из страны в страну стали возить столько… ну, понимаете, теперь надо было возить все и везде. Тонны и тонны аппаратуры. Примерно тогда начался какой-то застой.
Имеете в виду ощущения?
Ага, все стало одинаковым. В буквальном смысле – возвращаешься в гостиницу и отдыхаешь. У Дома была девушка, у всех было хорошо на личном фронте. У Криса между Origin Of Symmetry и Absolution родился третий ребенок. Было много переездов; группе часто приходилось приезжать прямо в день концерта, даже не проводить саундчек и вместо этого сразу выступать. Все стало одинаковым. Я перестал на них работать, потому что знал, что если не перестану, то никуда уже не денусь от Muse до самой смерти. Помню, у меня была ужасная встреча с Мэттом и Домом, на которой я сказал: «Мне нужно время для работы» – я тогда открыл свою продюсерскую компанию. У меня появилась девушка, сейчас мы уже женаты и у нас растет ребенок, и я решил, что дальше мне надо идти своей дорогой, а они станут огромной, огромной группой. Эта вот ужасная мысль: «Хочу ли я заниматься этим всю оставшуюся жизнь? Нет». Я, конечно, не хочу сказать, что это не было весело, это всегда было весело, но я тогда почувствовал, что мое время на исходе, и после Muse я больше не был тур-менеджером ни у одной группы. Я больше не могу.
Они добили вас?
Они меня сломали! Мне казалось, что я никогда больше не верну себе этого времени обратно, и это было волшебно. После этого я работал с несколькими знаменитыми командами, с хорошими группами, но с моим временем в Muse не сравнится ничего. И по сей день группа иногда просит меня вернуться, и я так горд, что они стали теми, кем стали, потому что они стали теми, кем всегда должны были стать, и не сводили глаз с великой цели. Но если бы я не ушел тогда, то сегодня ехал бы куда-нибудь в Португалию, где завтра концерт! Я до сих пор часто вижусь с ребятами, мы хорошие друзья, но какое-то время было довольно неловко, потому что им казалось, что я их бросил. Но я не бросил их, я бросил все это дело целиком. Они вообще не собирались останавливаться! В начале я подписался на три недели гастролей. А потом через четыре года думаешь: «Господи Иисусе, что произошло?»
Сафта Джеффери
Когда Absolution был готов, я поехал обратно в Штаты и попытался его там продать, и конкуренция вновь свелась к Columbia и Warner Bros. Columbia настолько хотели подписать Muse, что отправили мне совершенно невероятный меморандум о сотрудничестве, они были готовы заплатить огромный аванс. Но к тому времени группа уже общалась и завязала отношения с Клиффом Бернштейном и Питером Менком в Q-Prime, и, пытаясь продать третий альбом, я заметил, что все американские лейблы хотят привести американского менеджера. А поскольку Q-Prime сотрудничали с Warner Bros, контракт достался им. Но сделка с Columbia была сравнительно лучше. Хотя я считаю, что в конце концов они нашли для себя правильный дом.
Как закончились ваши рабочие отношения с Muse?
После третьего альбома Mushroom продали компанию Warner Bros, и атмосфера стала очень странной, потому что Уорнеры очень завидовали тому, что всеми правами владеем мы. После продажи начались всякие разногласия, потому что они не привыкли к тому, что у их клиентов есть такая свобода, какая была у нас, когда мы работали с Mushroom. Корда полностью нам доверял и не лез в наши дела, пока работал в Mushroom, но вот перейдя к Уорнерам, он изменился и занял сторону лейбла. Taste Media принимала все творческие решения вместе с группой, мы работали над всем – записями, видео, оформлением. Уорнеры к такой работе не были привычны, у них были собственные департаменты, и они хотели, чтобы мы работали с ними, а мы этого не хотели, потому что у нас уже были независимые команды, работавшие очень хорошо. В общем, это было что-то вроде постепенной эволюции, потому что группа к тому времени уже записала платиновый альбом и вся подготовительная работа была проделана. Поскольку все договоры о лицензировании, которые я подписывал, были на три альбома, после выхода Absolution все эти договоры истекли. Ни у одного из лейблов не было опции на продление, так что мы спокойно могли подписывать контракты на следующий альбом (или альбомы) с кем угодно. Так что мы подписали их на Warner Bros по всему миру – этого хотела сама группа. Мы встретились с группой, и они считали, что переросли нас. Решили, что мы с Деннисом уже сделали свое дело, они стали очень успешной группой, Absolution вышел на первое место во всех регионах, альбом был замечательным, мы добились своей цели.
Были ли какие-нибудь не очень хорошие чувства?
Группа превратилась в рок-звезд мирового масштаба, и, когда все территориальные контракты на три альбома истекли, Taste Media не имели никаких больше контрактных обязательств ни перед одним лейблом, включая Warner Bros, но по договору с Muse имели права на еще три альбома группы. В общем, расставание группы с Taste стало желаемым результатом. Новый менеджмент почувствовал эту возможность и решил воплотить ее в жизнь: если убрать с дороги Taste, группа сможет заключить прямой договор на мировую дистрибуцию с Уорнерами. И, конечно, так они и сделали. Новый режим хотел принять дела у Taste, и после долгих совещаний именно это и произошло.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
